За окном дробится холодный свет: горные хребты, покрытые инеем, как складки памяти. Стекла затянуты морозным узором, и каждая рамка — отдельный кадр нескончаемой зимы. Внутри темно и тихо; на подоконнике остывает белая кружка. Старик сидит вполоборота, и блики превращают его бороду в тонкую полоску снега. Он смотрит не столько наружу, сколько вглубь прожитых лет, прислушиваясь к ветру, который знает о нем больше, чем люди. Картина о прозрачной грани между домом и стихией, о зрелом одиночестве и смиренном тепле, которое не гаснет даже перед лицом холодного мира.